[девачка Эррр]

под настроение..один из любимых у себя рассказов) как раз-таки утренний)

когда-то он мне приснился..

да..ко мне вернулось вдохновение..)





За дверью



Каждый раз, когда я вижу открытую дверь в Кабинет, я знаю – там моя Знакомая, и я к ней стремлюсь.

У моей Знакомой огромная грива ярко-красных волос и перламутровые ногти. Где-то на губах запрятана улыбка. Говорят, и сотне самых умных сыщиков не отыскать её. Ведь улыбка всегда убегает на Восточный полюс, а его, как вы знаете, в этом мире нет.

- Так что же это получается! – воскликнет моя Знакомая. – Если сложить все буквы алфавита в одно слово, то выходит «абракадабра»! А в «абракадабре» нет 33 букв!

Подхожу и изучаю её записи. Действительно «абракадабра» и действительно нет. Я вижу, как моя Знакомая хмурит брови, и оставляю её биться над этой загадкой.

Медленным шагом говорю Кабинету: «Я не прощаюсь! Я ещё вернусь!» А сам вниз по лестнице. Старой дубовой лестнице. Говорят, она старше, чем весь остальной дом. Спускаясь по ней вверх, я понимаю – это правда. Поднимаясь вниз – я удивляюсь, что эта лестница перестала быть дубовой. Стала пружинистой, как желе.

На первом этаже, если пройти по синей дорожке (обязательно по синей! Не перепутайте! Остальные дорожки ведут в совсем других направлениях, если вообще ведут куда-то) можно дойти до Кухни.

Если обителью моей Знакомой можно назвать Кабинет, то моей – Кухню. Хотя не знаю, можно ли назвать её моей… Кухня, как и улыбка огненно-красной леди, когда-то нашлась на Восточном полюсе, и иногда приходит ко мне в гости. Что похвально, она всегда знает, когда я приду, и никогда не опаздывает.

На Кухне летает маленький кухонный Ветерок. Тот ещё баловник! Нравится ему примерять на себя разные ароматы. Сегодня вот, на Кухне отчётливо пахло корицей. Не плохо. Помню, как-то раз, Ветерок примерил на себя запах тухлых яиц…

Молча кланяюсь госпоже Кухне. Она ведь дама почтенная. А её доброта и щедрость заслуживают истинного уважения.

Кухня рада мне. Я прочитал это в приветственном скрипе половиц, лёгком дребезжании стаканов. Далеко не каждый мог понимать язык госпожи Кухни и, надо полагать, за это она ещё больше любила меня.

С ярко-жёлтыми стенами (все в огненных разводах) и потолком, где ветер раздувал настоящие облака, с оранжевыми кружечками из лёгкого, воздушного стекла, бледно-изумрудными стаканами, старым медным чайником на, всегда горячей, плите, окном, за которым царит ночь, и, конечно, полу прикрытой дверью в подвал.… Маленькая, уютная - эта Кухня всегда манила меня, с тех самых пор, как я увидел её. И мне думается, я люблю госпожу Кухню.. Как любят маленькие дети бабушек, что дарят им леденцы и рассказывают добрые сказки на ночь.

Один из шкафчиков как бы случайно открылся. В нём, на нижней полке, стоял поднос. Две кружечки, блюдце с нарезанным лимоном и лимонным же мармеладом. И…мм…айвовое варенье! И, конечно, традиционные три булочки. На сей раз с корицей. Теперь я понимаю, где Ветерок взял свой новый аромат.

Я благодарно улыбнулся и бережно взял поднос. Там, наверху, меня уже заждалась моя Знакомая.

Проходя по коридору, я оставил одну булочку на подоконнике. Это для Радужного кота, конечно, если он здесь окажется.

Дверь в Кабинет всегда приоткрыта и там ждёт меня моя Знакомая..

- А, это ты, - моя Знакомая привычно нахмурила брови, а я улыбнулся. Она не всегда такая хмурая, но это большой секрет. Когда-то госпожа Кухня нашептала мне, как позвать её улыбку с Восточного полюса.

- Ну не Хозяйка же! – смеюсь.

Моя Знакомая только хмыкнула. А я перестал смеяться. Конечно, зря я так. И Хозяйка вполне могла заглянуть сюда, хоть и не любила сумрак Кабинета.

- Знаешь, что я обнаружила? – выискивая что-то в своих записях, спросила меня моя огненная леди. – Буквы какого алфавита не сложи, будь-то английский, французский и даже старославянский – везде получается «абракадабра»! Она, конечно же, в каждом языке своя, но это одна и та же абракадабра! И знаешь, что это нам даёт?

- Что? – я вопросительно посмотрел на неё одним глазом, вторым же, украдкой, разглядывал её записи.

- Это даёт нам ещё одно доказательство того, что все языки мира имеют какой-то один общий исток! Этакую «Самую-Древнюю-Абракадабру»! – моя Знакомая довольно зажмурилась, как объевшийся сметаны кот.

Я задумался:

- Интересная мысль.. Как думаешь, стоит рассказать об этом миру?

Моя Знакомая опять нахмурилась.

- Ну не в этом же сыром виде!- стоит отметить, что моя огненная леди была тем редким созданием, кого хмурое личико только красило.

Я любовался чертами её живого лица. Моя Знакомая судорожно перебирала свои записи, что-то мне доказывала и, наверное, даже не догадывалась, как она прекрасна.

Я взял её руку в свои ладони. И, с осторожностью коллекционера, получившего новый, весьма редкий экспонат, рассматривал её сильные, как у опытной пианистки, пальцы, с короткими, но всегда такими аккуратными ноготками. Я улыбался. Моя Знакомая удивительна. Она предпочла пианино перо, не те пошлые, современные ручки, а настоящее гусиное перо! И чернильницу. Моя Знакомая всегда уважала историю.

-Только с пером, - часто говорила она мне, - только с пером человек может полностью сосредоточиться на том, что он пишет.

Моя Знакомая молчит, опустив глаза.

Она знает, она понимает, она помнит.

Помнит, что это значит…

Я нежно целую кончики её пальцев…Это наш прощальный жест.

В такие секунды моя Знакомая подобна ангелу. По крайней мере, потому что молчит.

Всё ещё улыбаясь, я выхожу из Кабинета, не закрывая за собой дверь. Нас с огненной леди связывает тонкий поток…чего? Я не знаю. Но я его чувствую. И потому мне страшно закрывать дверь. За закрытой дверью я ничего не знаю… За закрытой дверью моя Знакомая меня не ждёт…